Сеть Петровского. Часть 2 - Евгений Сергеевич Калачев

— Я не имел в виду, что ты…

— Петровский, сейчас меня оставь! — проговорила Марина, борясь с приступами слез, стараясь только не позволить себе расплакаться при нем.

— Да послушай, мать твою, я… — Петровский затрясся от злости, сжав кулаки почти до хруста.

— Уйди! — Марину тоже затрясло, только не от злости, а от рыданий, с которыми она уже почти не могла справляться.

Петровский опять взглянул на нее. А затем сделал шаг вперед и сильным ударом сшиб стоявший на полке телевизор. Агрегат кувыркнулся в воздухе, упал на пол и разбился вдребезги.

— Ты совсем оборзел, психопат?! — выкрикнула Марина, вскочив на ноги. Рыдания моментально отступили, обида сменилась гневом, вызванным такой наглостью.

— Сегодня же новый пришлю, этому г…у давно пора было на свалку! — процедил Петровский, быстрым шагом покидая комнату, — бу!!! — он шугнул появившуюся в дверях Кристину. Девушка ойкнула и испуганно отпрянула. Петровский миновал прихожую и, со всей силы хлопнув дверью, покинул квартиру.

***

— Сережа, что-то ты рано от Даши! — мама подняла слегка удивленный взгляд от журнала, — все хорошо?

— Не очень, — Макаров сел на стул, стоявший в другом конце комнаты и тупо уставился в стену.

— Что-то случилось? — мама отложила свой журнал и внимательно посмотрела на Сергея, — ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне все…

— Да забей, мам… — Макаров с досадой отмахнулся.

— Сережа! — в мамином взгляде появилась строгость, — если не хочешь волновать, знай, что в первую очередь я волнуюсь за тебя. Дороже и ближе у меня никого нет, так что рассказывай!

— Поругались, — буркнул Макаров, отвернувшись.

— Ну, это у молодежи бывает! — мама добродушно рассмеялась. Она совсем не хотела обидеть этим сына, но Макаров внезапно почувствовал, что начинает на нее злиться, — еще помиритесь!

— Это вряд ли, — процедил Сергей, сжав руку в кулак.

— Почему? — грустно спросила мама, — сильно поругались?

— Окончательно, — пробурчал Макаров, сглотнув подступивший к горлу ком, — там все серьезно, поверь мне, помириться уже не получится. И давай оставим эту тему… — он встал и отошел к окну, за которым постепенно занимался закат.

— Не переживай, Сереж, значит, не твое. На все воля божья! — попыталась приободрить мама. Лучше бы она этого не делала…

— Хреновая воля… — очень зло процедил Сергей, до боли впившись рукой в подоконник.

— Что ты сказал? — мама посмотрела на него с изумлением. Раньше он такого себе не позволял. Да нет, это не могло быть правдой, наверное, послышалось…

— Я сказал: хреновая воля! — выкрикнул Макаров, резко обернувшись.

— Сережа, ты что? — мама, опешив, отодвинулась назад. Ее взгляд был полон удивления и грусти.

— Ничего! — рявкнул Сергей, выйдя из себя окончательно, — давно пора признать, мама, что нет никакого бога! А если и есть, то он просто изощренный садист и ему нравится это г…о, творящееся кругом! — он яростно ткнул пальцем куда-то в пространство.

— Сережа… — проговорила мама севшим голосом. Ее руки задрожали, — что ты такое говоришь?

— То, что есть! — Макаров надвинулся на нее. Теперь в глазах матери читался самый настоящий страх, но он уже не находил в себе сил остановиться, — отец погиб в глупой аварии из-за какого-то дол… а, который до сих пор почему-то дышит! Это, по-твоему, божий промысел?! Или то, что ты болела и до сих пор болеешь? Или то, что мы считали копейки и даже не смогли бы оплатить операцию, не продай я все, во что верил сам?!

— Сережа… — на глаза мамы навернулись слезы, — о чем ты говоришь?

— Я говорю о том, что ничего не бывает просто так! — рявкнул Макаров, — ты правда думаешь, что наша жизнь наладилась потому, что есть на небе бог? Что кто-то помогает просто так? Знаешь, мама, если все это делает бог, то лучше бы ему вообще никогда не существовать!!! — проорал он, глядя на мать дикими глазами.

— Но ведь ты нашел хорошую работу, — тихонько возразила мама, — ведь твой друг Костя…

— Костя, — Макаров опять грубо перебил ее, — это очень страшный человек. И никакой он мне не друг! Ты не знаешь его. Не знаешь, на что он способен, и лучше бы тебе никогда не узнать его ближе. Потому что он монстр! И я буду вынужден дальше делить с ним хлеб и помогать ему делать то, что противоречит всему хорошему и человечному, во что мы с тобой все это время верили, а я его ненавижу, ненавижу, слышишь?! — Макарова всего трясло от ярости. Мама смотрела на него и не верила своим глазам, — а знаешь, почему? Потому что это — единственный способ хоть как-то поддерживать нашу жизнь и быть, мать твою, сытыми!!! Знаешь, что самое страшное? — Сергей немного успокоился и убавил тон, — что выходит так, что прав он. Потому что хорошо живут только такие люди, как он, которым плевать на всех, кто ни с кем не считается, ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. И единственный выход, чтобы выжить в этом поганом мерзком мире — стать таким, как он, быть рядом с такими, как он… или сдохнуть в нищете! — твердо и очень зло закончил Сергей, — так где она, мама, твоя высшая справедливость? Пошла бы она в таком случае…

Сергей бессильно облокотился на стену. Мама лишь хлопала заплаканными глазами, не находя нужных слов. Макаров посмотрел на нее, а затем тяжело вздохнул и направился к двери.

— Куда ты, Сережа? — она удивленно посмотрела ему вслед.

— Пойду подышать, — ответил Макаров, надевая туфли, — в холодильнике ужин, мам, меня не жди, ложись спать. Буду поздно…

***

Большой черный внедорожник с литыми дисками въехал на территорию. Крепкий кавказец, волосы которого были мокрыми от холодного, моросившего с серого неба дождя, как обычно, закрыл за ними ворота. Петровский немного прибавил газ, направляясь к ангару. Охраны теперь было поменьше, за год с лишним Алан более-менее к нему привык.

— Костик, точно все в порядке? — Джамал взволнованно посмотрел на него с пассажирского сиденья.

— Все ровно, Джам! — заверил его Петровский, — а что, проблемы какие-то?

— Да нет, — тот пожал плечами, — просто после контр с Маринкой ты как будто сам не свой…

— Да пошла она к дьяволу! — злобно бросил Петровский. Джамал лишь пожал плечами, не желая лезть в чужую личную жизнь.

Машина остановилась внутри ангара, вторые ворота плотно закрылись. Петровский с Джамалом вышли из машины. На этот раз с Аланом было всего двое, третий привычно курил на втором уровне, старательно делая вид, что ему малоинтересно происходящее.

— Салам, Костя! — Алан пожал Петровскому руку и кивнул Джамалу.

— Салам, Алан! — ответил Петровский, — ну что, как обычно, быстро и по делу?

— Не в духе? — Алан криво усмехнулся, — бывает такое, спрашивать не буду.